ПРОБЛЕМА КРАСОТЫ И НРАВСТВЕННОСТИ
В ТВОРЧЕСТВЕ ОСКАРА УАЙЛЬДА
Оскар Уайльд, английский писатель, подлинное имя которого Оскар Фингал О’Флаэрти, родился в Дублине в 1854 г. в ирландской семье, прожил недолго, всего сорок шесть лет. Он умер в Париже в декабре 1900-го. Отец его был врачом, мать писательницей.
С его уходом из жизни кончилось девятнадцатое столетие - и календарно, и по сути. Уайльду выпало узнать славу, которая редко достается на долю писателя. Для современников он был больше чем эссеист, драматург и автор сказок. Он был фигурой, воплотившей в себе дух своего времени. Уайльд считался олицетворением декаданса, для которого характерен отказ от гражданственности в искусстве, культ красоты и нравственности как высшей ценности в искусстве.
После окончания университета Оскар Уайльд начал сочинять стихи. В 1881 году была издана его первая книжка. Стихи Уайльда, сверх меры отточены, а от того кажущиеся неживыми, их ценят лишь самые преданные почитатели его таланта. Гораздо более известны его стихотворения в прозе. Этот цикл открывается стихотворением «Художник».
В нем высказаны заветные мысли Уайльда о спасительной миссии искусства. Все эфемерно, кроме этой «радости, пребывающей одно мгновенье», и нет в мире божества, помимо красоты. Никто не относился к подобным мыслям настолько серьезно, как Уайльд.
Чудо красоты внушало Уайльду священный трепет, он слагал гимны прекрасному, взирая на художника как на мага, чья власть беспредельна. Художник для него был существом избранным, ответственным только перед своим искусством и талантом. Художник творит красоту, и лишь ее веления для него обязательны. Потому что она одна заключает в себе истину и не позволяет миру окончательно одряхлеть.
Воспевая красоту, он и свою повседневную жизнь старался превратить в служение ей - без оглядки на пересуды, все более злобные год от года.
Его сила как писателя - в непринужденном изяществе, в естественности юмора и парадокса, в остроумии, изобретательности и умении создавать пленительную атмосферу чудесного. Сказка, рожденная фантазией и вдохновением, вероятно, была для него самым органичным жанром. На мгновенье читатель этих сказок забывал о том, как тягостно, как бесцветно существованье, подчиненное требованиям житейской выгоды, и переносился в совсем другой мир. Здесь истиной признавалось только исключение, а не правило, только искусство, а не реальность, только фантазия, а не факт. Творческое, артистическое начало провозглашалось высшей ценностью, и самым главным было его высвободить из-под власти косных представлений, из-под гнета внешне разумных, а по существу нелепых общественных порядков. Вот чему хотел Уайльд посвятить свою жизнь.
С ним и еще несколькими писателями того времени в литературу стала возвращаться романтика. Заговорили даже о целом художественном направлении, которое было названо неоромантизмом. Подошли к концу времена, когда превыше всего ставили способность писателя изображать события и людей так, чтобы получалось «как в жизни». Приблизилось время дерзких экспериментов, и в цене было умение не подражать жизни, а изобретать что-то диковинное, невозможное, но дающее почувствовать тайные связи и соприкосновения вещей как будто совершенно разнородных, хотя художник открывает, что они родственны друг другу.
Уайльд был одним из первых, кто пошел в литературу по этому пути. Было бы натяжкой утверждать, что он создал нечто новое и небывалое, - это не так. Скорее он возвращал, или по-своему переосмыслял, полузабытые художественные ходы, которые были отлично известны еще на заре девятнадцатого столетия, когда романтизм переживал свои звездные часы. Но его усилия приобретали особый смысл, если вспомнить, какие художественные приоритеты признавала эпоха. Она дорожила фактологией, объективностью, правдоподобием. Уайльд возвеличил воображение, интуицию, грезу. И свое творчество определил как «опыт изображения нынешней жизни в формах, далеких от реального».
Романтика оказывалась не в ладу с реальными обстоятельствами жизни. Торжествовали те, кто, подобно Волку из сказки Уайльда, были наделены «очень трезвым взглядом на вещи». И расплачивались за торжество ощущением ненужности своей победы. Как Инфанте, она приносила триумфаторам лишь понимание, что они равнодушны ко всему на свете, кроме самих себя.
Творчество Уайльда выразило неприятие лицемерия, фальши и убожества, возведенных в норму господствующей моралью. Поэтому очевидна его скорбь об утрате красоты из жизни общества, которую он стремился восполнить средствами искусства. Особенно ценил он нравственную направленность русской классики в трудах И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского.
В 1887 г. он пишет юмористические рассказы «Преступление лорда Артура Севиля» и «Контервильское привидение», в которых высмеивает и чопорность английской аристократии, и деляческий практицизм американских буржуа. Эта же тема раскрывалась в его сказках этого периода «Звездный мальчик», «Счастливый принц», «Преданный друг». В них Уайльд прибег к парадоксу, чтобы вывернуть наизнанку лицемерную сущность обывательского бытия и морали, не затрагивая, однако, социальных корней.
Скепсис и мечтательность, романтика и насмешливое недоверие к любой восторженности - такое сочетание выглядело, должно быть, самым большим парадоксом из всех, которые прочно срослись с представлением об Уайльде. Но таким он и был - ироничным романтиком, романтически настроенным скептиком. Автором неподражаемых книг, среди которых его единственный роман «Портрет Дориана Грея» остается самым значительным и известным произведением.
В романе «Портрет Дориана Грея» (1891) Уайльд, прибегая к фантастическому допущению, прослеживает историю морального падения молодого аристократа Дориана Грея, развращенного великосветским циником, ницшенианцем лордом Генри.
Провозгласив смыслом жизни удовольствия, хищническое потребительство земных благ, герой романа утрачивает представление о добре и зле, разрушает нравственные основы бытия, не останавливается перед преступлением, когда страшной тайне его вечной юности и красоты угрожает разоблачение.
Двойником зловещей фигуры внешне прекрасного и обольстительного Дориана становится его живописный портрет – зеркало его души, символическое отражение безнравственности поведения. В конце концов, ужаснувшись бездне собственного нравственного падения Дориан, чтобы уничтожить свое отвратительное изображение, убивает себя. Портрет же возрождается в первозданной красоте, что в романе символизирует победу искусства.
Денди, как собирательный образ, который прошел по всем произведениям Уайльда, изо всех сил стараются продемонстрировать презрение к толпе и не признают никаких норм и обязательств.
Уайльд раньше многих понял: дендизм непременно скрывает в себе что-то холодное и худосочное, выдавая манерность даже там, где поначалу можно было распознать живое чувство. Как здесь не вспомнить Евгения Онегина. Для Уайльда не осталось тайной, как далеко может завести соблазн независимости от господствующих взглядов, став главным душевным побуждением.
Вокруг Оскара Уайльда были люди, относящие себя к денди, откровенно похвалявшиеся своей опустошенностью, анемией и безразличием ко всему, за исключением искусства. Этому настроению он сам одно время поддался едва ли не безоглядно. И конечно, вспоминал самого себя, взявшись за «Портрет Дориана Грея», где оно описано с исчерпывающей полнотой.
Спасая его репутацию, друзья впоследствии утверждали, что для Уайльда дендизм остался только игрой, экспериментом, естественным проявлением артистичной натуры. В действительности все намного сложнее.
Уайльд увлекся им по-настоящему глубоко и преодолевал его трудно, глубокий след остался в его книгах, во многом определив как их притягательность, так и уязвимость. Даже восторженные поклонники должны были согласиться с тем, что тепло обыденности с ее заботами, драмами и надеждами оставляло Уайльда равнодушным. Поэтому книги Уайльда иногда кажутся блестяще написанными, но уж слишком далекими от круга жизни, свершающейся день за днем. Эта жизнь его и вправду не интересовала, пока судьба не заставила с нею соприкоснуться напрямик, причем в травмирующем и жестоком обличье.
Тюрьма была потрясением, перевернувшим его душу, - об этом можно судить по его последней книге «Тюремная исповедь» (1897), написанной под самый конец недолгого творческого пути Уайльда. Это глубоко психологический документ, изобличающий бесчеловечность законов, трагизм человека – жертвы лживых и несправедливых показаний тех, кто был оскорблен насмешками писателя над предписаниями филистерства и жестоко расправился с ним.
Зловещий смысл этой кары заключен в том, что не ради исправления нравов, не ради установления справедливости, а ради надругательства над неугодным человеком творят свою чудовищную акцию стражи порядка. И писатель вновь возвращается к примеру искусства и на место эстетической созерцательности ставит социальную тему - человеческое страдание, жизненную катастрофу. Попрание человеческого достоинства как болевые точки искусства, осуждающие бесчеловечность и безобразия мира.
Чаще всего в произведениях Уайльда денди представал в комическом освещении. Так было в двух его пьесах, имевших огромный сценический успех, - «Идеальный муж» и «Как важно быть серьезным». Уайльд говорил, что несложно прославиться в качестве театрального автора: для этого достаточно навыка «подмечать серьезное в любых пустяках и пустячное во всем серьезном». Слово «серьезный», стоящее в заглавии комедии, которая вот уже более века не сходит со сцены, виртуозно обыграно: по-английски «серьезное» есть так же звучащее мужское имя, а героиня и слышать не желает о муже, которого звали бы по-другому. Поэтому возникает много недоразумений, персонажи проявляют замечательную находчивость, при этом сохраняя все отличительные свойства денди, и дело кончается свадебными колоколами.
В романе же «Портрет Дориана Грея» все совершенно не так, и преобладающая тональность сумрачная, если не сказать - трагическая. Никто из современников не ожидал от Уайльда книги, столь мало отвечающей его известности блистательного, но неглубокого остроумца. Решили, что книга, во всяком случае, для него нетипична. А между тем у нее немало общего с другими его произведениями, особенно со сказками. И дело не только и не столько в том, что «Портрет Дориана Грея» тоже построен на условном, фантастическом сюжете.
Персонажи сказок меняются. В «Счастливом принце» они еще не знают сложностей жизни и, как ни печально приобщение к истинам, мир для них окрашен поэзией и радостью. Ничего этого не остается в «Гранатовом домике». Там все предопределено, там властвует судьба, и она беспощадна.
Этот путь от простодушия к познанию на глазах читателей совершается в «Портрете Дориана Грея». И, по словам самого Уайльда, «очень многое скрыто в той теме Рока, которая красной нитью вплетается в золотую парчу» книги. Рок становится возмездием, оно неотвратимо настигает героя, признавшего наслаждение высшей целью жизни и посвятившего себя погоне за наслаждением, и ничему другому.
Метафора портрета, центральная в романе, только кажется прозрачной. На самом деле в нее вложен глубокий и не всегда очевидный смысл.
Денди Уайльда изо всех сил стараются продемонстрировать презрение к толпе и не признают никаких норм и обязательств.
Заново сотворить человека, переменив его отношение к миру, в котором художник обнаруживает никем до него не замеченные ценности и смыслы, - такое едва ли под силу даже гению. Но если бы Оскар Уайльд ставил перед собой цели более скромные и традиционные, сама жизнь стала бы в чем-то беднее, лишившись его уникальных творений.
В своем творчестве Уайльд прибегал к сюжетам хорошо знакомой ему жизни английского высшего света с его интригами, развратом, злословием, цинизмом, корыстолюбием, вероломством под маской добродетели, шантажом, которые становятся предметом легкой, остроумной, подчас язвительной шутки автора: «Мы – порождения тревожного, бесноватого века, и куда нам бежать в такие роковые минуты отчаяния и надрыва, куда нам укрыться, как не вту верную обитель красоты, где всегда много радости и немного забвения, - в тот божественный град ... где хотя бы на краткий миг можно позабыть все распри и ужасы мира, а также и печальный удел, выпавший в мире для нас».
Но не проповедь эстетизма, чему писать отдал заметную дань, а острота парадокса, полемический азарт, утверждающие прекрасное в человеческих отношениях, в искусстве и несущие ненависть к собственничеству и пошлости, стали притягательной силой его писательского мастерства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Уайльд О. Избранные произведения, в 2 т. М.: Гослитиздат, 1960.
2. Сборник произведений Уайльда О. М.: Художественная литература, 1976.
3. Английская новелла. Л.: Лениздат, 1961.
4. Дом англичанина: Английская классическая новелла. М.: Московский рабочий, 1989.