Аннотация

 

Настоящая работа посвящена исследованию темы мужской и женской любви, в греческом мелосе[1] в историческом развитии через классическую, эллинистическую и римскую эпохи к закату антики в Древней Греции.

 

Содержание.

 

Введение  ......................................  1

1. Классический период .........................  2

2. Эллинистический период ......................  6

3. Римский период .............................   7

4. На исходе антики ...........................   9

Заключение ..................................... 10

Литература ..................................... 10

 

Введение

 

Знаменитый древнегреческий мудрец, государственный деятель и поэт Солон считал, что радостное наслаждение жизнью – это состояние, достойное того, чтобы к нему стремиться и многие другие греческие мыслители были с ним согласны. И действительно греческая литература есть не что иное, как хвалебный гимн Гедоне[2] или счастливому наслаждению жизнью и в особенности любовью. Сокровеннейшее естество греков – это обнаженная чувственность, которая наложила свой отпечаток на их коллективное существование, так как, исповедуя чувственность и претворяя эту веру в жизнь, греки не встречали противодействия этому ни со стороны государственных законов, ни со стороны общественного мнения. Красота и любовь были теми радостями жизни, которых жаждали греки и которые их поэты провозглашали идеалом.

Любовь как самостоятельное чувство зародилось в греческом менталитете задолго до появления самой греческой литературы. Греческая мифология сплошь пронизана чувственностью и любовными сценами, дающими основные представления о восприятии греками этого сложного и многообразного чувства. Интересно отметить, что сам термин «любовь» в греческом языке мужского рода – «Эрот», мифологизированный в одну из божественных персонификаций. По воззрениям древних греков Эрот – одно из четырех космогонических первоначал, наряду с Хаосом, Геей и Тартаром. По мифографу V в. до н.э. Эрот вместе с Акусилаюм, Эфиром и Метидой, является сыном Эреба и Ночи, происшедших от Хаоса. У Парменида[3] Эрот мыслится как перворожденный (Протогон), явленный (Фанет), сияющий (Фаэтон). По Ферекиду[4] сам Зевс создавая мир превратился в Эрота. Традиция классической поэзии делает Эрота сыном Зевса, порождением Ириды и Зефира, сыном  Афродиты и Ареса, так что постепенно он принимает черты «златокрылого», «златовласова», «подобного ветру» бога, знаменуя постепенный переход к изящному, лёгкому, капризному Эроту эллинистической поэзии.

У Платона Эрот сын Бедности и Богатства, зачатый в день рождения Афродиты и получивший в наследство от родителей жажду обладания, стойкость, отвагу, бездомность, черты чувственной любви.

 

1. Классический период.

 

Первым певцом любви древние греки считали Мимнерма из ионийского города Колофона, жившего во второй половине VII века до н.э. Немного женственный и сентиментальный, всегда влюбленный, он прославляет радости жизни и ее чувственные наслаждения и скорбит о скоротечности юности и краткости любовного счастья. Темой его любви и поэзии была прекрасная флейтистка Нанно. Мимнерм стал основателем жанра поэтического посвящения, когда чувства любви выражаются адресно от одного произведения к другому в отношении одного и того же человека. В последствии этот стиль будет воспринят классической европейской литературой года поэты будут посвящать предмету своей любви целые сборники: Комуэнс Лауре, Петрарка Франческе и т.д. Мимнерм впервые утверждает в поэзии высокое чувство верность предмету своей любви, в противовес гомеровскому меркантилизму, когда понятие верности было принесено в жертву асоциальной чувственности.

Другой древнегреческий поэт Архилох (середина VII в. до н.э.) уроженец острова Парос был крупнейшим представителем древнегреческой лирики классического периода. Для этой страстной, беспокойной личности поэзия означала исповедь в переполняющих его чувствах. Он был влюблен в Необулу, дочь богатого Ликамба. Страсть сжимает его сердце, вырывает нежную душу из груди, его глаза меркнут и любовная мука пронизывает его до мозга костей. Не выдержав натиска неистовых чувств Неоула вняла его бурному сватовству. Но когда ее отец Ликамб отменяет обручение, поэт теряет всякую меру: он не только поносит отца за нарушение слов, но бесчестит любимую, ставя под сомнение целомудрие и невинность былой суженной. В поэзии Архилоха нашло свое явное воплощение меркантилизм Гомера, когда попытка подменить чувственность любовью сразу же всплывает на ружу при первой житейской трудности. Архилох воспевая любовь все время мечтал, ждал и надеялся соединиться с Необулой в жарких объятиях, и когда судьба, в лице ее отца, встала на этом пути не преодолимой преградой его любовь разрушается как карточный домик, как замок построенный на песке ветреного влечения. Попытки подмены меркантильной чувственности пафосом высоких и глубоких чувств, сохранится на протяжении все античной литературы и дойдет до наших дней.

Мимнерм и Архилох являются представителями разных направлений в древнегреческом мелосе по своему отношению к понятию любви. Другие поэты так или иначе примыкают либо к одному из них, либо к другому. Так Семонид из Аморгоса (вторая половина VII в. до н.э.) в своей остроумной сатирической поэме близок к разочарованному Архилоху. Поэт утверждает, что девять женщин из десяти совершенно ни на что не годны, и пытается объяснить это явление их происхождением. На протяжении 82 строк поэт перечисляет женские пороки и всего лишь девять строк посвящены восхвалению верной жены, трудолюбивой хозяйки дома и матери, которая ведет свое происхождение от пчелы и «любя и будучи любимой, стареет рядом с мужем – мать прекрасного и славного рода». Таким образом Семонод сформулировал общий принцип общественного отношения к понятию любови в классический период древнегреческой литературы. Любовь – это соединение мужчины и женщины в крепкую, устойчивую пару, где основной ценностью определяется хозяйственность и заботливость жены. В этом понятии нет возвышенных чувств, в нем нет даже чувственности Архилоха, зато неприкрыто звучит меркантилизм Гомера и утилитарный практицизм Зенона.

Это же воззрение можно встретить и у Гиппонакта из Эфеса (сер. VI в. до н.э.) который в одном из своих стихотворений заметил: «Два дня всего бываю нам милы жены: в день свадьбы, а потом в день выноса тела.»

Наиболее полно разнообразие древнегреческого понятия любви нашло свое отражение в творчестве двух его значительных представителей лесбосской школы Алкая и Сафо[5] (кон. VII – нач. VI в. до н.э.) они писали в так называемой мелической форме монодийского (одноголосного) мелоса. Алкей обладал живой и отзывчивой натурой. Любовь Алкея не знала разницы между девушками и мальчиками. В одном из своих стихотворений он обращаясь к «черноглазому Лике» говорит:

«Думы и заботы сердце истомили.

Что же делать после? – ты скажи мне милый.»[6]

До наших дней дошла греческая ваза V в. до н.э.. где Алкей изображен рядом с Сафо с лирами в руках. Эта связь прослеживается и в стихах Алкея:

«В венке из фиалок святая Сафо!

О ты, чья улыбка так сладко играет!

Хотел бы сказать тебе слово одно,

Да стыд говорить мне мешает»

Не смотря на его страсть Сафо остается холодной к нему. Сухо, и даже жестко, отвечает она на страстное томление робкого поэта:

«Если б мысли твои были чисты, прекрасны,

С языка не рвалось бы нескромных речей, -

Стыд бы тебе не туманил очей,

Говорил бы мне прямо и ясно.»

Но несмотря на столь холодное обращение с Алкеем, любовь это главная тема Сафо. Но любовь ее распространяется только на женщин. Со всем пылом южной страсти она воспевает это чувство. Муки ревности, жалобы расставания, тоска по уехавшей подруге и т.п. – этими мотивами полно ее творчество. В первые в древнегреческой литературе Сафо поднимает поэтическую силу выражения любовных переживаний на недосягаемую высоту:

«Тот, мне кажется, богу подобен,

Кто сидит пред тобой ближе всех

И кто голос твой слушать способен

Или твой восхитительный смех.

У меже душа так и вспыхнет...

На тебя лишь успею взглянуть,

Как мой голос мгновенно затихнет

И не в силах сказать что-нибудь.

Неподвижно язык онемеет,

Загорится все тело огнем;

Все в глазах у меня потемнеет,

А в ушах зазвенит словно гром.

Сразу пот заструится обильный,

Дрожь по телу всему побежит.

Я бледней стану травки бессильной:

Точно смерть предо мною стоит.»

С такой глубиной внутреннего переживания не удалось выразить свои чувства ни одному поэту, ни до, ни после Сафо. Ее любовь – страдание; она ощущает его физически и передает это ощущение с исключительной эмоциональной силой. «Опять меня мучит Эрот, расслабляющий члены, сладостно-горькое и непреоборимое чудовище» – говорит она в другом стихотворении. В ее стихах говорит только любящее и жаждущее любви сердце; образы и мысли, которые она выражает отличает удивительный такт передачи самых интимных любовных ощущений. Она пытается бороться со своими чувствами: «Я не знаю, как быть: у меня два решения.» Когда Сафо наконец понимает, что противление собственной душе бесполезно, она обращается за благословением к богине любви, создав жемчужину мировой поэтической классики гимн Афродите, который заканчивается словами:

«О, приди же, от горькой напасти

Разреши истомленную грудь;

Исполненье пошли моей страсти

И сама мне союзницей будь!»

Поэтическое выражение любви Сафо настолько поразило как ее современников, так и потомков, что в обращение вошел термин «лесбийская любовь».

Творчество Алкея и Сафо открывает завесу над восприятием древних греков понятия любви, которое не концентрировалось только возле отношений мужчины и женщины, а распространялось и на однополовые отношения, при чем чувственная возвышенность в этих отношениях была ни чуть не меньше чем между мужчиной и женщиной, а если судить по переживаниям Сафо, то и намного более глубокой и сокровенной.

Подводя итог классическому периоду в древнегреческой поэзии следует констатировать, что в это время ею еще не выработана определенная точка зрения на понятие любви, оно широко трактуется от утилитарного практицизма у Семонода до возвышенной чувственности Сафо.

 

2. Эллинистический период.

 

Эллинистический период сменивший в 323 г. до н.э., после смерти Александра Македонского, классическую эпоху Древней Греции, сохранил традиции любовной лирики. Так Филет с о. Кос (340 – 280 гг. до н.э.), наряду с любовными элегиями, написал эпическое произведение «Гермес», предметом которого было любовное похождение Одисея с Полимелой, дочерью Эола. Другом Филета был Гермесианакт из Клазомен, написавший три книги элегий, которые были посвящены его возлюбленной Леонтион и повествовали о всемогуществе любви. Гермесианакт был автором сюжета, который в разных вариациях просуществовал до Плутарха (46 – 126 г.), то есть почти 400 лет. Богатый, но незнатный юноша Аркеофонт, воспылал горячей любовью к Арсиное, дочери царя Кипра. Его сватовство было, однако, напрасным, несмотря на роскошные свадебные дары он был отвергнут отцом любимой. Тогда он подкупил кормилицу, чтобы та стала посланницей его любви. Но высокомерная Арсиноя выдала кормилицу родителям, которые жестоко ее изувечили и выбросили из дома. От горя Аркеофонт покончил с собой. Когда юношу несли к могиле, Арсиноя презрительно смотрела из окна на погребальную процессию, - и разгневанная подобным жестокосердием Афродита превратила гордячку в камень. Тема неразделенной любви не нова для эллинской литературы, она разрабатывалась и в предыдущий классический период, но в новое время поменялись акценты добра и зла. Если раньше в случае неразделенности чувств поэты обращались за помощью к Афродите, вспомним Сафо, то теперь Афродита вершит суд и наказывает за не принятия любви. Это направление понимания любви как безусловности ответных чувств воспринята Гермесианактом от Архилоха, который также проклял не принявшую его любовь Необулу.

Тема любовной фатальности раскрыта у одного из наиболее типичных представителей эллинистической поэзии Каллимаха из Ктрены в Африке (310 – 240 гг. до н.э.) В третьей книге элегической поэмы «Этия» (Причины) Каллимах приводит сюжет ставший в последствии образчиком для различных подражаний. Юноша Аконтий находясь на празднике на острове Делос увидел прекрасную Кидиппу и сразу влюбился в нее. Не имея возможности встречаться с ней, он бросил ей яблоко с надписью: «Клянусь Артемидой, я буду женой Аконтия». Девушка не подозревала хитрости, подняла яблоко и прочитала надпись, так что ее услышала богиня. Кидиппа, таким образом, связала себя клятвой. Но родители посватали ее за другого юношу. Но каждый раз в день назначенной свадьбы Кидиппа тяжело заболевала, пока ее отец не понял, что нельзя противиться провидению.

Фатальность и неотвратимость вошли в понятие любви в это время.

 

3. Римский период.

 

Период между 150 г. до н.э. и 100 г. н.э. носит в истории греческой литературы название римского периода, под которым подразумевается переход от собственно эллинизма к закату антики. В это время идет бурное слияние греческой и римской культуры, что не замедлило сказаться на греческой литературе. В ней появляются переосмысленные сюжеты из древнегреческой мифологии. Так Парфений из Никеи, попавший в 73 г. до н.э. в Рим создает трогательную историю Библиды и Кавна. Библида была объята любовью к своему брату Кавну, который чтобы избежать этой греховной страсти, переселяется в страну лелегов, где основал город Кавн. Но сестра была в не себя от тоски и, коря себя за то, что из-за нее брат сторонится родного дома, собственной рукой лишила себя жизни. Из ее слез возник ручей, который был назван Библидой. Жертвенность становится ведущей темой в понимании любви. Невозможность возрождения древних традиций свободной ни чем не сдерживаемой чувственности привносит в понятие любви переходной эпохи чувство тоски, уныния и безысходности.

В это же время появляется новый жанр древнегреческой литературы – любовный роман. В одном из таких «Романе о Нине» рассказывается о юности любовников, затем об ухаживании за девушкой, о разлучении любящей пары в связи начавшейся войной и, наконец, об их счастливом воссоединении после всевозможных напастей. Все произведения этого жанра не отличались глубокой психологической проработкой образов, сосредотачиваясь в основном на внешней повествовательной стороне сюжета.

В целом в это время наблюдается упадок греческой литературы связанный с потерей Греции своей независимости в связи с ее колонизацией Римом. Поэзия все больше приобретает стиль эпиграмм, а поэтические сюжеты обращаются на однополую любовь. Алфей Мителенский пишет:

«Несчастливые те, в чьей жизни нет любви, так трудно без нее и говорить и делать. Я, например медлителен чрезчур, но попадись мне на глаза Ксенфил, к нему летел бы молнии быстрей. По сем прошу всех – не робейте, и следуйте велению любви что есть оселок чувственной души.»

В это же время появляется масса анонимных эпиграмм также воспевающих однополую любовь:

«Ужасный Эрот, никогда ты меня не направишь к женщине пылкой К юношам нежным лишь страстью горю!»

В переходный период преобладающим в понятии любви была однополость.

4. На исходе антики.

 

Начиная со II в н.э. греческая литература наполняется потоком любовных романов.

Четыре книги пасторального романа о Дафнисе и Хлои, написанные Лонгом с Лесбоса, представляют собой нечто совершенно особенное. Сюжет романа развивается на фоне великолепных сельских пейзажей наполненных панами, нимфами и озорными богами любви. В нем нет ничего кроме природного настроения и чувственной радости. Это небольшое произведение в прелестных отдельных картинках описывает перипетии судьбы двух подкидышей, которые воспитаны добросердечными пастухами. В конце концов они оказываются детьми состоятельных родителей, но испытывают такую привязанность к прелестным деревенским полям своего счастливого детства, что возвращаются сюда, чтобы пожениться и провести остаток жизни вдали от города. Но и здесь влюбленных поджидает целая череда различных приключений и опасностей, но все они не более чем эпизоды, призванные лишь оттенить главную тему повествования – отношения двух влюбленных, которые после первого пробуждения еще неосознаваемого эротического влечения постепенно достигают глубочайшей интимности окончательного сексуального соединения. Вот несколько кратких отрывков из романа дающих понять его глубоко личный настрой на тонкие любовные переживания. Пася коз Дафнис упал и испачкался. Вместе с Хлоей он пошел обмыться к ближайшему ручью.

«Вступив вместе с Хлоей в пещеру, где ручей протекал,

Он сняв хитон и сорочку, отдал их Хлое стеречь,

А сам, став у ручья, омывал свои кудри и тело.

С восхищеньем Хлоя смотрела – прекрасным казался ей Дафнис.

Когда спину и плечи ему омывала,

То нежная кожа легко под рукой поддавалась;

Так что не раз украдкой она к своей прикасалась,

Желая узнать, которая будет нежней...

Она убедила его опять купаться пойти

И вновь увидала его во время купанья и, увидавши,

К нему прикоснулась, испытав восхищенье,

И восхищение это было началом любви.»

В целом оценивая период заката греческой антики следует отметить, что она полностью находится под гнетущим чувством потери родины. Все произведения этого периода пронизаны темой разлуки. Иногда эта разлука заканчивается счастливым концом, и здесь выступает ни когда не умирающая надежда на светлое будущее. Иногда конец разлуки печален или вовсе трагичен, и здесь виден тот пессимизм который охватил греческое общество, с потерей свое политической независимости. Состояние общих тенденций восприятия реальности сказались и на формировании понятия любви на исходе антики. Это трагический поиск внутреннего совершенства в хаосе, окружающего возлюбленных, мира.

 

Заключение.

 

Исследование греческого мелоса показывает что понятие любви за это время претерпело существенные изменения. Классическая эпоха полностью восприняв утилитарный практицизм предшествующей ей эпической эпохи не отбрасывает его и не оказывается то него, а лишь дополняет понятие любви новым содержанием. Появляется не только меркантильная чувственная страсть, но и ненависть рожденная безответной любовью и самое главное в этот период зарождается, совершенно новое, незнакомое предыдущей эпохе, выражение любви – возвышенная чувственность, которая нашла поэтические средства выразить внутренний мир любовной страсти высоким стилем. То что раньше выглядело пошло и скабрезно в классическую эпоху переросло в высокую нравственность и одухотворенность. Но как и во всей мировой истории за подъемом следует спад, так и за классической эпохой греческой литературы, которую можно назвать Ренессансом Древней Греции, следует эллинистический период с его фатальностью и неотвратимостью. Здесь нет уже стремления духовных взлетов. Здесь все пронизано предопределенностью. Любовь больше не зависит от человека, она всецело в руках богов. Отпала необходимость душевных переживаний и страданий, и если они все же есть но не нашли ответа, то расплата за пренебрежение любовью неизбежна. Римский период довершил интеллектуальную деградацию греческого общества сместив его интересы в однополую любовь. Закат античности совпавший с так и не приобретенной свободой вверг греческое общество в состояние глубокого пессимизма, что сказалось в драматичности и трагичности понятия любви этого времени.

 

Литература

 

1. Античная литература. М.: 1993.

2. Всемирная история. М.: 1997.

3. Гладкий В.Д. Древний мир. М.: 1997.

4. Ярхо В.Н. Полонская К.П. Античная лирика. М.: 1967.